«Реальный театр» завербовал зрителей
Накануне финала организатор XII Всероссийского фестиваля екатеринбургский Театр юного зрителя собрал публику в Доме актёра (ул. 8 Марта, 8) и в течение полутора часов азартно повергал её и в шок, и в смех, и в раздумья. Вербатим-проект о Екатеринбурге тюзовцы готовили в реальном времени Дня города и дней, к нему близких.
«Verbatim» в переводе с латыни — «дословно». Вот мы и увидели «дословных» горожан, с тем же уральским говором и структурой речи, какая звучит на наших улицах. С этими «чё?» и «блин» и другими словечками, всем известными. Но лабораторная работа в жанре документального репортажного театра не ограничилась вербальным уровнем. Да, тюзовцы сами «ходили в народ», старались разговорить екатеринбуржцев на городскую тему, им близкую. Даже простое воспроизведение артистами этих бесед, этих манер собеседников, наверное, было бы любопытно. Так, в зале сразу загорелся интерес, когда «на сцене» столпились «екатеринбуржцы», комментируя салют в честь дня города. Но потом «толпа» распалась на людей, а репортаж — на личностные истории, ставшие общей городской историей нескольких дней: о празднике, о выборах, о старинных исчезающих зданиях, о собственном прошлом и настоящем.
Персонажи «с улицы» — дословно
Из кратких, часто сумбурных, спонтанных, неотредактированных высказываний драматурги Андрей СТАДНИКОВ, Валерий ШЕРГИН и режиссёр Дамир САЛИМЗЯНОВ вместе с отважными актёрами «набросали» эскиз образа Екатеринбурга в своём вербатим-проекте. Артисты (они ведь и сами екатеринбуржцы) воссоздали живые сиюминутные черты земляков, за каждым из которых — долгая ли, короткая ли — биография: Любовь ИВАНСКАЯ, Ия ШАБЛАКОВА, Дарья МИХАЙЛОВА, Ольга МЕДВЕДЕВА, Мария ВИКУЛИНА, Дмитрий МИХАЙЛОВ, Валентин СМИРНОВ, Вячеслав ОТСТАВНЫХ, Иван МАРЧУКОВ. Среди этих екатеринбургских «типов» они и мы не встретили по-настоящему приятных в общении истинных интеллигентов, хотя такие, конечно, в городе живут в немалом количестве. Но ведь нас — почти полтора миллиона, и это очень интересно увидеть в театральном «зеркале», понять тех, кто, может быть, не вписывается в твой личный повседневный круг общения. Артисты не шаржи на людей показывают, а характеры. Не пародируют, а вживаются в свои «случайные» роли. Это — лаборатория, это опыт, который достоин продолжения на сцене ТЮЗа, когда театр откроется после капитального ремонта будущей осенью.
Онегин, добрый мой приятель!
Одним из самых по-театральному свежих и ярких мне показался спектакль «Онегин» Новосибирского театра «Красный факел» в постановке Тимофея КУЛЯБИНА. Его яркость — не в колорите сценографии, намеренно ограничившейся серо-блёклой «скучной» монохромностью (художник Олег ГОЛОВКО). Свежесть решения — не в отсутствии «костюмности» и не в том, что время «уплыло» из XIX века в век нынешний. Вообще, в некое безвременье. Пушкинский шедевр не пострадает уже ни от чего, кроме как от непрочтения. Здесь он прочитан с сегодняшней страстью и явной личной заинтересованностью в судьбах героев, с персональной к ним причастностью. С отвращением к монотонной скуке, от которой можно с ума сойти, сдохнуть, потерять человеческий облик или… Или губительно к ней привыкнуть. Механическая «любовь» с очередной пассией, завтрак аристократа, автоматически точные движения танцующих на ежевечерней «тусовке», ночное пролистывание журнальчика у компьютера, опять занятие любовью — и всё сначала: следующим полднем, вечером, ночью. Те, кто привык, кто смог, уже не замечают. Тот, кому сама привычка к комфортной рутине противна, ещё чуть-чуть — и застрелится. Но дядя умер во спасение скучающего, и жизнь слегка переменилась.
Евгений (Павел ПОЛЯКОВ), как мальчик новую детскую, обживает деревенское пристанище: пушистая шкура волка с оскаленной мордой становится для него новой игрушкой — почти alter ego. Тут живой приятель впрыгивает (буквально) в это бытие, которое ещё чуть-чуть — и тоже повторит городскую депрессию. Ленский (Сергей БОГОМОЛОВ) — поэт, как Пушкин и написал, плохонький. Но его безудержная прыть, юная жизнь взахлёб, его стремление всё запечатлеть в рифмах (прямо на стенке, мелом) смешат и трогают и не дают соскучиться насмерть столичному снобу. А потом, перед гибелью, Ленский читает те самые «стихи на случай сохранились». Они звучат не бездарными виршами — коротким драматическим монологом.
Пушкинские строфы от автора слышны в спектакле «за кадром». Избранное из «Онегина». И каждый «кадр» неслучаен, выстроен пластически, как в contemporary dance (хореограф-постановщик Артур ОЩЕПКОВ). Невероятна по температуре и темпераменту сцена письма Татьяны (Дарья ЕМЕЛЬЯНОВА)…
После спектакля невзначай выяснилось, что не зря создатели изложили в начале программки сюжетный «сценарий». Из реплик некоторых потрясённых (без шуток) зрителей было понятно, что они собираются «Онегина» наконец-то прочитать.
В одном норвежском городке…
Фестиваль подарил публике и участникам новую встречу с выдающимся режиссёром Львом ДОДИНЫМ. Само название его постановки в петербургском Малом драматическом театре — Театре Европы «Враг народа» рождает аллюзии с российской действительностью, и всё происходящее — тоже. Реплики со сцены про «выборы» и «сплочённое большинство» вызывают в зале смех и аплодисменты. Хотя главное ещё не сказано. И пьеса написана норвежским драматургом Генриком ИБСЕНОМ в 1882 году, а не вчера, как почудилось. И спектакль посвящён не единому дню голосования, а 150-летию Константина СТАНИСЛАВСКОГО, сыгравшего в своё время доктора Стокмана — тихого героя.
Доктор Томас Стокман (Сергей КУРЫШЕВ), как в своё время создатель советской водородной бомбы Андрей САХАРОВ, выступает против собственного дела жизни. Мэр города, брат Стокмана Петер (Сергей ВЛАСОВ), своевольно изменил проект водопровода, и водолечебница — детище доктора, обеспечившая городку славу и прибыль процветающего курорта, на самом деле не лечит, а умерщвляет, отравляет и приезжих больных, и жителей. Открытие доктора: всё можно поправить, и вода придёт-таки к людям живой и целебной. «Друг народа!» — восклицают за ростбифом на ужине у Стокмана заводчик Хиль (Сергей КОЗЫРЕВ), редактор газеты «Народный вестник» Ховстад (Игорь ЧЕРНЕВИЧ) и владелец типографии Аслаксен (Александр ЗАВЬЯЛОВ). Но когда мэр просвещает, сколько на это понадобится средств, времени, сколько упущенной коммерческой выгоды сулит исправление проекта городу в целом и каждому из присутствующих лично… Редактору пришлось украдкой вытирать носовым платком внезапно вспотевшие руки. И друг мгновенно переименован во врага. И плевать, что они сами живут в этом городе, травятся той же водой…
Кабинетный учёный Стокман всё-таки выступит перед горожанами. Он будет говорить с нами (с залом), ничуть не меняя ни интонации, ни интенсивности голоса — как за ужином в собственном доме. И сделает публичное открытие: отравлен не только источник, отравлена ложью нравственная жизнь города. То есть — безнравственная. Опасно бросать такой «камень». Стеклянная веранда в доме доктора разгромлена, осталась решётка. Из-за решётки, как на свидании в тюрьме, с ним пытаются договориться… А доктор, закутавшись в кокон вязаного пальто, делает новое открытие — о свободе, которое даёт абсолютное одиночество.
Наверное, доктор Стокман ошибается в третьем своём открытии. Наверное, Генрик Ибсен ошибался, полагая, что написал свою публицистическую пьесу-манифест «на злобу дня». Додин поставил историю на все времена. В одном норвежском городке, в одном немецком городке, в одном российском городе…
