Парадоксы и загадки местного Пикассо
Персональная выставка екатеринбургского художника Сергея ГРИГОРЬЕВА «Квадратура круга» открылась в арт-клубе «Татьянин день» (ул. Бажова, 68). Квадратура круга — понятие не столько геометрическое, сколько философское. Издавна оно занимает художников и поэтов, склонных к парадоксам. Так, французский поэт Франсуа ВИЙОН, отличавшийся предельной независимостью нрава, писал о подобных любителях парадоксов: «Мы вкус находим только в сене и отдыхаем средь забот, смеёмся мы лишь от мучений, и цену деньгам знает мот. Кто любит солнце — только крот, лишь праведник глядит лукаво, всего на свете горше мёд, и лишь влюблённый мыслит здраво». Кредо художника Сергея Григорьева соответствует этой поэтической характеристике. Его, кстати, часто называют Серёжа ПИКАССО — парадоксально: и фамильярно, и возвышенно.
— Для меня парадокс — основа взгляда на мир и образ жизни, — рассказал «ВЕ» художник на фоне своей выставки. — Есть такая забавная и точная поговорка: жизнь — штука непредсказуемая, как только у тебя на руках оказываются все козыри, она вдруг начинает играть с тобой в шахматы. Порой нелогичный поступок приводит к цели, а просчитанная схема заводит в тупик. Как в сказке об Алисе в Зазеркалье: чтобы попасть налево, надо идти направо. Чтобы увидеть подлинную сущность мира, для начала встань на голову. Гарантирую, ракурсы будут любопытные…
Протоптанных тропинок, горшков и крынок Сергей Григорьев, именуемый всё чаще Серёжей Пикассо, давным-давно не рисует. Примерно с тех пор, как благополучно окончил екатеринбургское Художественное училище им. И. Шадра. Там, кстати, и приклеилось к нему второе арт-имя. Окрестили его так друзья-однокурсники. Поначалу, конечно, в ироническом смысле. Ну что ж, решил Сергей, слово «импрессионизм» (впечатление) тоже сначала было чуть ли не обвинением. Дескать, ходят тут всякие, патлатые, с этюдниками, и впечатляются. Впечатлительные нашлись! Навпечатляются, а мы потом мучайся, взирай на их впечатлизмы. Так и прозвище Пикассо (мол, посмотрите, какой Пикассо выискался!) прижилось, но теперь употребляется без негативного подтекста. Сергей к нему привык и даже завёл себе чёрный баскский берет, как у великого «однофамильца» Пабло.
— Хорошее имя, художественное, — говорит Сергей. — Оно само по себе способно учить весело, ярко и цветно смотреть на жизнь. Художники ведь для того и живут, чтобы протаптывать новые тропинки, открывать новые двери, новые земли, а там, глядишь, и другие подтянутся...
На вернисаж Григорьева «Квадратура круга» подтянулись в «Татьянин день» практически все галерейщики города. Не говоря уж о публике, которая с удивлением, интересом, недоумением, испугом, восхищением погружалась взглядами в его золотистую, сизую, темно-пурпурную живопись. То, что у Григорьева-Пикассо есть «свой цвет», замечено уже давно. Его работы даже на большой групповой выставке взгляд опознаёт издалека и сразу и влечёт зрителя в предчувствии новой загадки. Пикассо этих предчувствий никогда не обманывает. Вот и на этом вернисаже с жаром обсуждали и «Снега Килиманджаро, или Трансформацию креста», и «Заблудившегося ангела», и «Нерест, или Посевную…»
Серёжа Пикассо любит загадывать загадки. Собственно говоря, каждая работа его — живописный ребус. Один-единственный ответ здесь не предусмотрен, любая из картин выдержит множество толкований. Словом: «Хождение по водам — совсем не простая процедура», так и называется выставочная работа, вызвавшая наибольшее любопытство. Впрочем, в этом рейтинге с ней соперничает картина «А. С. П. — просто санитар из палаты № 6». Такой трактовки образа великого поэта точно ни у кого не найдёшь, хотя пушкинский портрет, несомненно, похож на оригинал.
Если Григорьев-Пикассо хотел, увлекая живописью, завести зрителя в лабиринт парадоксов и загадок, ему это блестяще удалось в «Квадратуре круга». Но не только. Его работы при всей их многозначности, избыточной замысловатости своеобразно красивы и гармоничны. Их тянет разглядывать снова и снова, блуждая в живописном тумане, который Пикассо так любит воскурить в своих полотнах.
— Очень умные учёные говорят, что мы при всём желании не можем постигнуть этот мир, — думает вслух Сергей. — Говорят, мы видим только складки занавеса, которые отделяют нас от тайны. Но всё-таки художники умеют улавливать колыхание этого занавеса, а иногда на мгновение заглянуть и туда, за занавес…
Что с художников возьмёшь — любят подглядывать. Профессионалы подглядывания за тайнами мира. И пусть называют свои видения, как хотят: хоть «Квадратурой круга», хоть «Ухом от селёдки». Такие вот они, все эти Пикассо… Тайне, открывшейся на миг их любопытным взглядам, никакое имя не в ущерб.
