Фото:
Экспедиция Уральского геологического музея отчиталась о завершении сезона, выставив свежие, брендовые для Урала находки. Они добыты кайлом и ломом в путешествии примерно на 200 километров западнее Екатеринбурга и на 300 миллионов лет в прошлое.
Тогда, в начале пермского геологического периода, Уральские горы были молодыми и остроконечными, высотой с современные Гималаи. У их подножия плескалось мелкое и теплое Уральское море, кишевшее живностью. Многочисленные острова заполонили заросли гинкго, между которыми поедали друг друга зверозубые ящеры. Самый большой остров примерно совпадал с Пермским краем, от гор его отделял глубокий пролив, пересекающий Красноуфимский район. В этой палеонтологической сокровищнице музейная экспедиция добыла плиты песчаника с вмурованными окаменевшими громадными листьями гинкго и головоногими моллюсками.
— Это наша уральская гордость, — говорит о дальних родственниках кальмара директор Уральского геологического музея Дмитрий Клейменов. — Видовое название головоногих — уралоцерасы, они впервые открыты на Урале.
290 миллионов лет назад уралоцерасы жили в закрученных спиралью и разделенных на отсеки раковинах, как современные наутилусы, и, возможно, были такими же драчливыми и кусачими. Водились они на морских отмелях Красноуфимского района, глубже двухсот метров не заплывали — раковина не выдержала бы давления. С ее помощью они погружались и всплывали, раковина работала так же, как балластные цистерны подводной лодки. Питались эти «протокальмары» трилобитами — морскими членистоногими, похожими на мокриц. «Как орешки, щелкали их своим клювом, который расположен между щупальцами», — описывают повадки головоногих специалисты.
Кстати, один из современных дальних родственников уралоцераса называется «наутилус помпилиус», как видный представитель уральского рока. Название предложил Илья Кормильцев — автор текстов «Нау», которого с моллюском познакомила мама-геолог.
В то же время, в том же Красноуфимском районе, но на суше, росли деревья исключительной живучести. В Хиросиме в 1945-м выжили только эти растения — «живые ископаемые». В единственной на Земле реликтовой роще гинкго в Китае встречаются деревья возрастом до четырех тысяч лет. На Урале тоже можно встретить гинкго, например в Ботаническом саду Уральского отделения РАН.
— Наше дерево еще юное, примерно 60-летнего возраста. Происходит, вероятно, из Главного ботанического сада в Москве. Экземпляр больше десяти метров, но мы ограничены 13-метровой высотой купола оранжереи, так что приходится подрезать крону. Как вы знаете, в природе они могут достигать 45 метров, — рассказала «РГ» заведующая оранжерейным комплексом Ботанического сада УрО РАН Марина Завьялова. — Наш малыш хорошо растет, но до сих пор не хочет показать нам свой пол — ни разу не цвел. И мы не знаем, кто же наш «загадочный юнец» — мужской или женский экземпляр.
Добытые геологами листья древнего красноуфимского гинкго раза в три больше листьев современных деревьев: за 200 с лишним миллионов лет деревья измельчали.
«Видимо, климат тогда был благодатный — не то что сейчас, когда Урал считается зоной рискованного земледелия», — вздыхают о былом специалисты.
Генерал песчаных карьеровУспех экспедиции Уральского геологического музея — это заслуга опытного проводника, причем геологи обошлись без Огневушки или сибирской косули с серебряным копытцем. Заветные места им показала краевед и палеонтолог, патриот и энтузиаст Ольга Абросимова из Красноуфимска.
Ольга Владиславовна — художник и педагог по образованию, до пенсии работала в детском саду, а в свободное от работы время занималась палеонтологией. С рюкзаком на плечах, геологическим молотком в руках и с детьми, а позже с внуками она исследовала окрестности Красноуфимска, богатые флорой и фауной пермского периода (кстати, и сейчас Красноуфимский район — передовик среднеуральского растениеводства). Она нанимала грузовики, чтобы вывозить ценные экземпляры с мест находок, купила станок для резки камня и во дворе распиливала плиты песчаника, когда-то бывшие дном «Красноуфимского пролива».
Ольга Абросимова — признанный специалист, участвующий в научных конференциях и экспедициях. За четверть века она собрала уникальную коллекцию пермской флоры и фауны и передала ее в дар Уральскому геологическому музею и краеведческому музею Красноуфимска.
Коллеги единодушно отмечают исключительное везение Ольги Абросимовой: она находит ценные экземпляры там, где другие часами стучат молотком понапрасну.
— Работает усердно, — объясняет Светлана Чистякова, палеонтолог Свердловского музея природы. — И еще есть у нее интуиция — дар, который сложно объяснить рационально. Знаете, бывают удачливые рыбаки, также встречаются и удачливые палеонтологи.
— Я здороваюсь с каждым карьером, говорю комплименты и только потом прошу интересных находок. И каждый раз благодарю его как хозяина этих сокровищ, — делится Ольга Владиславовна.
Надо заметить, что ее талант собирателя распространяется и на современную фауну: она удачлива в сборе ягод и грибов.
В гостях у геликоприона— Я считаю, что наша земля дает нам в дар все эти находки, поэтому продавать их как-то смешно. Надо беречь их в том месте, где они найдены, и дать возможность всем желающим с ними познакомиться, — говорит Ольга Абросимова.
Одна из 248 окаменелостей, которые два года назад она передала в дар Уральскому геологическому музею, — зубная спираль геликоприона. Эта загадочная хрящевая рыба — еще один уральский бренд — водилась в Уральском море и вырастала до семи метров в длину. Кроме острых зубов, по эффективности превосходящих разделочный нож мясника, от рыбы ничего не сохранилось. Поэтому больше века ученые гадали, как именно она кусалась.
Закрученную вроде циркулярной пилы челюсть открыл земляк и коллега Ольги Абросимовой — школьный директор Александр Бессонов в 1897 году. Он отправил находку в Императорскую академию наук, в Петербург. Академик Карпинский «окрестил» рыбу геликоприоном Бессонова и предположил, что зубастую спираль она носила на рыле, как хобот, и использовала ее для брачных битв.
Другие исследователи полагали, что спираль раскручивалась вроде «тещина языка», помещали ее в разные места на голове рыбы, приспосабливали к плавникам или хвосту.
Пять лет назад американские ученые, прибегнув к компьютерной томографии и рентгену, смогли отлить объемную модель челюстей геликоприона и наконец-то понять, как устроен его зубной аппарат. Оказывается, «пила» располагалась в глотке геликоприона вместо языка. При смыкании челюстей спираль немного прокручивалась назад, а зубы кромсали мясо.
Диаметр челюсти из США — 23 сантиметра, намного меньше, чем самая большая в мире зубная спираль геликоприона Бессонова, которая хранится в Музее природы в Екатеринбурге, в самой обширной коллекции этих спиралей. Все они добыты под Красноуфимском.
Собственно в музее этого благодатного для палеонтологов края морских рифов коллекция скромнее, там пять зубных спиралей таинственной рыбы. В сувенирной лавке продают небольших геликоприончиков и календарики с его портретом. В музейных мероприятиях, которые называются «В гостях у геликоприона», зубастый «красноуфимец» тоже участвует — в виде ростовой куклы.
В палеонтологическом кружке музея занимаются ребята из города и района, в том числе оба внука Ольги Абросимовой. Летом для полевых исследований приезжают школьники из Москвы. Недавно музей провел Всероссийскую геологическую конференцию, посвященную 170-летнему юбилею первооткрывателя геликоприона Бессонова.
— Геликоприон — это наш, красноуфимский бренд, — рассказывает палеонтолог Красноуфимского музея Вера Давыдова. — Если раньше не каждый житель города мог выговорить это слово, то сейчас его знают даже детсадовцы.
КстатиВ результате «зеленых выборов» больше половины голосовавших жителей Пермского края выбрали зеленым символом региона реликтовое дерево гинкго. Всероссийская акция «Аллея России» проходила в 2014-м, уральцы выбрали не настолько экзотические символы. Свердловская и Тюменская область проголосовали за рябину, челябинцы — за иргу, курганцы — за березу. Жители ЯНАО выбрали лиственницу, в Югре отдали свои голоса кедру.