Осколки света, собранные тьмой

«…Это было время готических соборов и цветных стекол – XIII век. Тут сошлись идеальные условия для передачи окрашенного света: лучи солнца не отражались, но проникали сквозь краску, и фоном была идеальная рама – тьма…».

Viva, vitra!

«…Гармонии красок во французских «vitraux» достигали высоты, неведомой для масляной техники. Фигуры исчезали в орнаменте, и краски сливались в одну гармонию, точно музыка органа, застывшая в пролетах стен…» – так литератор и художник Максимилиан Волошин описывает свои впечатления от знакомства с готическими соборами Франции в одной из ранних статей «Скелет живописи». Кроме наслаждения от безупречности красочной живописи Средневековья, с витражами его связывает мистический опыт.

Представьте себе: узкие сводчатые окна – так называемые «розы», острая устремленность шпилей в небесную высь, гулкое эхо молитв или песнопений, наполняющее темную пустоту нутра храма и уходящее к куполу. Сквозь 12-ти и 16-лепестковые цветы, символизирующие гортань и сердце, проникает дневной свет. Сиреневого, аметистового, розово-золотистого оттенка, он ложится на каменный и гладкий пол, образуя тот же рисунок, что и на стекле. И здесь, в фиалковых лучах руанского Нотр-Дама, писатель испытывает духовную близость с самым близким своим другом – Маргаритой Сабашниковой. Увлечение антропософией Штайнера соединило мужа и жену на ином, нематериальном уровне.

Стоцветные переживания души

Интимные, тонкие свои переживания он выражает в одном из писем: «Помню, что целовал фиолетовый сияющий камень и, когда наклонялся, то видел тень своей головы – золотисто-зеленую, влажную, утопающую в лиловых лучах. И потом смотрел наверх: тут сияла фиолетовая роза среди мрака храма и фиолетовые лучи лились прямо в глаза, одевая внутренность кружевного собора фиолетовой сияющей пылью. И я молился фиолетовому лучу».

Искусство превращать стекла в живописные полотна настолько зачаровывает художника, что он посвящает этому поэтический цикл «Руанский собор». В «Парижских альбомах», созданных Максом в начале 1900-х во время путешествий по Европе, есть даже проекты витражей. Но именно благодаря взгляду в стеклянные глаза Нотр-Дама, где «душа стоцветная распята», в доме Волошина появилась эта особая мастерская. Стрельчатые окна-розы выходят на море и горы Карадага, в них по утрам стучится восходящее солнце, и свет – огромное количество столь любимого литератором света – затопляет «готический кабинет», оказавшийся приютом и убежищем для сотен талантливых людей. А витражи… Их здесь… нет!

Настроение не подделаешь!

Техника изготовления «транспарантных картин» в России не прижилась, хотя и существовала с XII века. Модными витражи стали лишь в 20-х годах XIX века, когда молодые и не очень люди ударились в чтение рыцарских европейских романов. Сама Европа к этому моменту секреты витражного мастерства подрастеряла и на восточный рынок поставляла работы средневековых авторов.

На вещицы, придававшие любому интерьеру флер нерусской старины, средь знати жил огромный спрос. Стоимость вещиц была соответствующая. За 6 000 рублей, к примеру, с всероссийской мануфактурной выставки 39 года ушла изготовленная заводом Орлова «картина в 61 стекло». Однако незнание точной технологии создания цветных чудес, отсутствие правильных рецептов керамических красок и оборудования не позволили отечественным промышленникам конкурировать с витражными мастерами из-за границы.

Зато местные кулибины наловчились подделывать заморскую диковинку. Либо наклеивали на окна пленки с рисунками, либо расписывали стеклянную поверхность масляными красками. По велению Николая I к делу приобщили даже Императорский стеклянный завод, выдававший наборы однотонных стекляшек, образующих при определенном раскладе простейший узор. Понятно, что сие подобно истинным храмовым шедеврам не давало эффекта «мистического волшебства», но необходимое настроение барыням да кавалерам за чаепитием обеспечивало.

На благо и служение

Витражи испокон веков украшали европейские храмы. Православные не пожелали остаться в стороне и в середине XIX века для Исаакиевского собора в Мюнхене заказали стеклянный образ Спасителя. Культурологи называют этот опыт «синтез фигуративного католического витража и запрестольной православной иконы». На деле же расписной лик положил начало традиции убранства отечественных храмов, церквей и часовенок «светоносными» изображениями Спасителя.

Они оказались, как и любое стекло, невообразимо хрупки. В лихие сороковые было утрачено грандиозное количество витражей, в частности, в Петропавловском соборе Петербурга. Советская власть к русскому витражу руку тоже приложила.

Но удивительны и истории «возрождения» узорных окон. В 40-м году прошлого века витраж «Святая Цицилия», украшавший фойе Большого зала Московской консерватории, выбила взрывная волна вражеской авиабомбы. Более 70 лет в проеме «зияла» кирпичная стена, завешанная картиной Репина. Реставрация здания консерватории в 2010 стала поводом наконец-то восстановить картину, созданную художниками мастерской братьев Франк. За дело взялись асы мастерской Вадима Лебедева. Сборка фрагментов, досконально подобранных из современной палитры, шла на свинцовом профиле. Овальный медальон собирали в технике Тиффани. Центральный овал с изображением Цецилии восстанавливали по единственной, сохранившейся с начала XX века, фотографии. Поистине ювелирная работа длилась около года – в 2011 фойе консерватории вернулось к облику своего блестящего прошлого.

Будь в тренде

В мировом масштабе стеклоделие не стоит. Сегодня, как замечает искусствовед Татьяна Княжицкая, в России достаточно профессиональных реставраторов, которые готовы взяться за самый сложный проект. Ведь создание витража – хоть большого размера, хоть малого – работа очень трудоемкая. И, к слову, дорогостоящая. Новые краски, новые технологии соединения стекол, новые рецепты окрашивания… За тенденциями индустрии следят дизайнеры, витражисты, художники, которые держат руку на пульсе, чтобы предугадать желание потенциального клиента. Изящные расписные стекла размещают на входных дверях, ванных перегородках, на потолке. Наши современники, наверное, не многим отличаются от предшественников, мечтавших привнести в городскую квартиру нотку европеизма. Хотя куда нам, варварам, до утонченности французского L’Art Nouveau, бывшего в начале прошлого столетия не столько стилем, сколько образом мышления!

Однако для некоторых витражная роспись – необычный способ творческого самовыражения. Техник существует множество – Тиффани, фьюзинг, мозаичный, наборный, травленый и пр. Не всякому под силу разобраться самостоятельно! В помощь – Интернет, теоретические книги по декоративно-прикладному творчеству, мастер-классы. В Екатеринбургском музее изобразительных искусств, к примеру, занятия по технике витража проводит художница Ольга Спицына. «Под присмотром профи, – рассказывает методист регионального центра музейной педагогики ЕМИИ Вероника Калинина, – взрослые и дети учатся превращать обыкновенные прозрачные стеклянные пластины в жизнерадостные картины». Черепашки, ежики, цветочки… Кого гости музея нарисуют на следующих мастер-классах, которые пройдут 14 и 20 октября?.. Исход свободного творческого полета не предугадаешь.