Мы такие разные — ну просто на одно лицо…

Никогда бы не подумал, что есть сколько-нибудь много соотечественников, пол которых трудно определить. Причём речь о не вводящих в заблуждение современных фасонах одежд и причёсок, когда с первого взгляда действительно не поймёшь, кто перед тобой, мужчина или женщина. Речь о внутреннем ощущении себя.

Однако удивительные результаты опроса, который провёл недавно по репрезентативной всероссийской выборке среди городского и сельского населения старше 18 лет в 130 населённых пунктах 45 регионов страны Левада-ЦЕНТР, подвигли вслух поразмышлять.

Оказывается, 4% опрошенных социологами сказали, что они чувствуют себя «и мужчиной, и женщиной».

Посчитаем. Если взрослого населения у нас порядка 90—110 миллионов, то даже с учётом статистической погрешности «двуполых» набирается, пожалуй, более чем прилично — никак не меньше 3—4 миллионов. Не слабо!

Причём среди «двуполых» более всего «натуральных» по виду женщин — чуть не каждая десятая.

Хотя чему удивляться? Баба в России и коня на скаку остановит, и в горящую избу войдёт, и рельсы уложит; а мужик многим из них и нужен-то, пожалуй, лишь для социального статуса — как не было, по спонтанному признанию участницы «телемоста», в СССР секса, так не сильно его больше стало в послереформенной России.

Впрочем, то, что «всего» 100 тысяч «натуральных» мужиков причислили себя одновременно и к женскому полу, — это до странного мало. У нас ведь кризис не только женственности, но и мужественности. Женщины не имеют возможности побыть слабыми, без чего для них непредставима женственность, — а мужчины, в свой черёд, понимают, что им нечего ответить на злой вопрос «Ну что ты за мужик?!» Мужик — защитник своей семьи. От кого и чего может защитить домашних современный мужчина? От произвола чиновников? От бандитов с оружием? Кстати, победа в поединке с последними может оказаться пирровой — как бы не пришлось пойти по этапу за «превышение самообороны». Нет-нет, все вокруг будут только рады, если ты исполняешь свою традиционную мужскую роль. Но раньше-то взамен мужчина получал уважение и — с возрастом — непререкаемый авторитет. Сегодня этого нет. У мужчины больше нет своей территории. Ибо не считать же таковой ипотечную квартиру. Раньше хоть сад или гараж были. Сейчас садовые участки в одну цену с квартирой, гаражи сносят… Жена, за которую можно подраться с соперником? Не в чести нынче такие поединки. Жена сама решает, с кем ей жить, её мужчина может лишиться в одночасье. Кстати, и детей она с собой заберёт.

Что уж тут удивляться, что всё большее число россиян невольно или сознательно выбирают себе инфантильную роль. Да вот, пожалуйста: почти половина молодых людей в возрасте до 24 лет чувствует себя «всё ещё ребёнком»… Удобно же — спросу с тебя никакого, а права не меньше, чем у взрослого.

Скажете: мало ли о чём нас спрашивают социологи — и всегда ли мы честны, отвечая?

Допускаю.

Но уж слишком часто в последнее время приходят и другие сведения, подтверждающие, что многие из нас, россиян, — и даже, рискну утверждать, общество в целом, — действительно в каком-то аморфном состоянии. Как говорится, ни то ни сё и ни два ни полтора. И хочется, и колется, а воду носим в решете — и лень вперёд нас родилась. А в итоге — крепки лишь задним умом.

За примерами наших противоречий далеко ходить не надо.

Россияне (77%) с гордостью говорят, что живут в свободной стране, где, соответственно, каждый волен устраивать собственную жизнь по своему усмотрению и — главное! — имеет к тому возможности: страна-то «свободная»! Однако лишь 9% граждан страны считают, что люди должны проявить инициативу и сами позаботиться о себе — большинство (даже ещё большее, чем в ответах на первый вопрос, — 83%!) заявляют, что заботиться о людях должно больше государство. Причём большинство в две трети респондентов говорит, что без такой заботы и вовсе не прожить.

И где в таком случае искать сермяжную правду?

Как сложно её найти и в народных вариациях на политические темы.

Требуя свободы личности и широкой демократии (56% россиян), торжества и справедливости законов (62%), — что, согласитесь, признак действительно свободных нравов и волеизъявления, — наши сограждане тут же говорят, что им предпочтительнее видеть Россию совершенно другой. Именно: социалистической либо даже коммунистической, с авторитарным режимом «твёрдой руки», где блага бы распределялись властью по установленным властью же заслугам каждого, — вкупе все эти взгляды занимают 76% электорального поля!

Как ни крути, электоральные пласты противоположных воззрений перемежаются — тем более что о собственно либеральных взглядах как приоритете говорят лишь опять же 9% россиян.

Всё это можно понять и так: то, что касается моей личной свободы, лучше не трогайте — а ещё добавьте от государства, — и от него мне нужно больше, чем соседу.

При этом мы совершенно не понимаем, что только минимум государства, а максимум прав на частную собственность и развитие частной экономики (те самые либеральные ценности) могут обеспечить нашу личную свободу и гарантировать демократические ценности в обществе.

Мы — за крепкую семью, и идеальная семья для нас та, где наличествуют три главных фактора: а) царит взаимопонимание и взаимоуважение; б) благополучие и достаток; в) есть и мама, и папа, и дети — то есть полная семья.

Этот вывод сделали 73% россиян.

Но отчего-то говоря о счастье, о жизненном успехе, мы наличие крепкой семьи не ставим в ряд определяющих факторов. Да и то: сегодня каждый восьмой взрослый россиянин живёт в неофициальном браке, а из зарегистрированных пар лишь у каждой четвёртой длительность брака 20 лет и более; в основном семьи распадаются вдвое и втрое раньше.

На первое место у нас выходит достаток, шустрый бег по карьерной лестнице, видный социальный статус и набор прочей иллюзорной по большей части жизненной атрибутики, — впрочем, не все россияне ещё в том возрасте, когда это начинаешь ощущать всем своим нутром.

А ведь карьера может закончиться, пенсия невелика, бывшие коллеги-товарищи не звонят — по объективным, субъективным причинам, кто его знает, — а с семьёй не вышло, вот и всё «счастье».

Немало мы наслышаны о подобных ситуациях в судьбах даже великих личностей — что уж о простых смертных говорить?

Ан не делаем выводов. Всё куда-то бежим, спешим, нет чтобы остановиться, может, счастье-то оно вот — рядом, надо лишь вглядеться в рядом идущего человека да проникнуться его судьбой, так может, и соединятся судьбы-то?

Но это, конечно, эмоции — немодное, кстати, словечко. «Драйв» и «тренд» нам понятнее…

Да вот только драйва в нашем движении немного, а тренд какой-то убогий; хотим, например, жить как в Европе, купаться в благах как в Америке, — а работаем-то в три—пять раз хуже; то, что западноевропеец или североамериканец сделает один, — наших молодцов необходимо как раз трое и пятеро, так с чего бы нам хорошо жить-то?!

Думал — пожурю молодёжь, пусть проникнется, и хотел было привести в пример разумности и трезвого опыта старшее поколение. Мол, каждый — индивидуум, за толпой не гонится, судит беспристрастно, из всего делает выводы, ну и проч.

Да и оно как-то подкачало.

Согласно последнему исследованию, проведённому неправительственной организацией HelpAge International совместно с Фондом ООН в области народонаселения в 91 стране мира — её доклад Global AgeWath Index-2013 опубликован на днях — по качеству жизни пожилых людей всего мира (исследование охватило 89% пожилых людей всего мира!) Россия поставлена на 78-е место.

Критериев для исследования было всего 4: доход, состояние здоровья, занятость и образование, условия жизни в целом — и практически по всем критериям ниже нас только такие страны, как Лаос, Камбоджа, Гондурас, Нигерия, Руанда etc — замыкают список Пакистан, Танзания и Афганистан. Даже Молдова, Киргизия, Украина и Беларусь выше нас в этом пенсионерском рейтинге.

И в то же время, когда наше старшее поколение наряду с другими поколениями спросили, а счастливы ли они, выяснилось, что среди возрастных категорий намного больше тех, кто счастлив, — об этом сказали 56—72% опрошенных из разных возрастных групп.

Счастливы. Но почему-то почти все они (60%) считают, что дальше их жизнь лучше едва ли станет.

Да, наверное, старости свойственен пессимизм, и счастье уже само то, что до сих пор живы.

Но если говорить начистоту, почему-то не хочется гордиться этим российским феноменом, когда, прожив трудную, неинтересную, не имея возможности путешествовать по свету, и с постоянным дефицитом всего и вся жизнь, люди говорят, что счастливы, — не видя при этом перед собой никаких жизненных перспектив.

«Жить одним днём» это называется.

Смолоду и до старости — на авось да небось и плутая в трёх соснах…

Использованы исследования ВЦИОМ, Левада-ЦЕНТРА, ФОМ, Института социологии РАН, Благотворительной организации Help Age International под эгидой ООН.