Золотой и белоснежный

Фарфор каждый день у нас на столе. Мы придирчиво выбираем чашки, тарелки, соусники по своему вкусу, но не относимся к ним, как к золотому колечку. То потерять очень жалко, а это разбилось, ну и разбилось — к счастью. На наше общее счастье фарфоровая роскошь, представленная сейчас в Музее изобразительных искусств (пер. Воеводина, 5), не разбилась и пережила века. Эти творения западноевропейских мастеров прошлых веков не зря называли «хрупким золотом».

Дело не только в цене. Два столетия европейцы разгадывали, осваивали таинство изготовления этого тонкого бьющегося материала, уже много веков назад открытого их коллегами далеко на Востоке — в Китае, Японии. И вот наконец-то та самая китайская белая глина (каолин) была привезена в Саксонию. Впервые в Европе здесь, в Мейсене, в 1710 году стали создавать белоснежный фарфор. Спустя годы белое начали щедро покрывать золотом, воспроизводить на фарфоровой поверхности шедевры живописи. «Хрупкое золото» рождалось и в Париже, и в Севре, и в Вене. На великолепных вазах, сверкающих эмалью, золотом и пурпуром, — едва приметные островки того первозданного, белоснежного…

История фарфора из Германии, Франции, Великобритании не менее увлекательна, чем сказки и легенды Китая — родины каолина, прародины всех знаменитых мануфактур мира. Эта «фарфоровая» история стала зримой на выставке в Музее изобразительных искусств «Хрупкое золото». Экспозицию из музейного собрания творений западноевропейских мастеров XVIII — начала ХХ века подготовили заведующая отделом декоративно-прикладного искусства ЕМИИ Людмила БУДРИНА и научный сотрудник этого же отдела Яна КОНОВАЛОВА.

У входа в зал — крупная, толстобокая и при этом изящная ваза с крышкой, ярко расписанная цветами, изогнутыми стебельками. Гостья из Японии — знак Востока, откуда пришёл на Запад фарфор, и образец для первых мастеров Европы, который они «цитировали». Вот «цитаты», воспроизведённые на белоснежных первенцах западноевропейского фарфора в саксонском городе Мейсен. Их мы рассматривали вместе с Яной Коноваловой: в декоративной росписи — пагода, фанза, китайский или японский мостик через ручей, хризантемы. Но дальше — мейсенские тарелки и чашки с собственным «лицом». Белый фон расцветает букетами, как в натюрмортах старых мастеров. Птички «угнездились» на тарелках, словно в орнитологическом атласе. Объёмными фарфоровыми розочками усыпан подсвечник. Края изделий становятся «плетёными», решётчатыми, ажурными. Искусство из Мейсена распространилось по Европе.

Белоснежный стал золотым. Ваза вся в золоте, словно рама для мадонны с младенцем, изображённой на золотой вогнутой поверхности. Кто автор живописного первоисточника, пока не определено. Это новая часть увлекательной исследовательской работы кандидата искусствоведения Людмилы Будриной, атрибутирующей севрский фарфор. А на розовых чашках из Севра — вполне узнаваемые портреты знаменитых дам Франции: Мария-Антуанетта, супруга короля Людовика XV Мария Лещинская, маркиза де Помпадур… Яркий цвет версальских роз был излюбленным цветом маркизы. Короля Франции Луи-Филиппа называли «король-историк». В годы правления (1830—1848) он основал исторический музей и стал инициатором воспроизведения на фарфоровых изделиях (тогда из фарфора делали даже столешницы) событий и персонажей французской истории…

Джозайя ВЕДЖВУД, основатель мануфактуры в Лондоне в XVIII веке, старался превзойти континентальных коллег качеством изделий, признанным «королевским». С Людмилой Будриной мы надолго остановились у веджвудской вазы в форме античного сосуда-кратера из «яшмовой массы». Яшмы здесь нет и в помине, это условное название изобретённой массы, потому что, как объяснила куратор, «англичанам тогда с каолином не повезло». Цвет вазы трудно определить — будто в сером туманном озере отразилась и растворилась весенняя зелень. Её объёмный (как камея), ювелирно выполненный тускло-белый декор можно разглядывать бесконечно, разгадывать символику разных времён, объединённую фантазией мастера. Здесь венки из виноградных лоз и листьев благородного лавра, реплики античных узоров, жанровые сценки с малышами-ангелами, аллегории охоты, войны, просвещения, искусства.

Выставка — результат длительной исследовательской и реставрационной работы наших музейщиков. Большинство из предметов «Хрупкого золота» никогда прежде не экспонировалось и будет в музейных витринах долго — до 19 мая. Зрители не только посмотрят «фарфоровую» историю Европы, но и смогут послушать тех, кто был нашим гидом по выставке, — побывать на авторских экскурсиях.